Данный доклад базируется на материалах статистики, выборочных социологических обследований, проведенных под руководством и при участии автора в сельских регионах Сибири в 1990–1997 гг., а также на литературных источниках (В 1996–1997 гг. исследования выполнялись при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда, проект № 96–03–04433).

На рубеже веков России не удалось решить многие социальные проблемы в стране, в том числе и продовольственную. Темпы прироста продовольственной продукции в 80-е годы были недостаточными, чтобы обеспечить потребности населения страны в полноценном и сбалансированном питании. В ряде районов продажа продовольственных товаров регламентировалась [5, с. 168]. Попытки административно-командной системы изменить положение с помощью косметических поправок не давали долговременных результатов. Внедряемые социально-экономические новации, будь то внутрихозяйственный расчет, различные виды подряда, интенсивные технологии и т. п., не меняли существа дела. Они лишь на короткий срок, да и то в экспериментальных хозяйствах, где искусственно создавались более благоприятные условия для "маяков", приводили к кратковременному улучшению положения в сельской экономике. После очередной кампании все возвращалось на круги своя. Социалистическая система отторгала чуждые ей элементы рыночных производственных отношений. Для радикального изменения ситуации необходимы были радикальные реформы.

Радикальная экономическая реформа начала 90-х годов, предусматривала конструктивные преобразования в аграрном секторе страны. Она включала в себя проведение земельной реформы, реорганизацию колхозов и совхозов, являющихся доминирующей формой социалистического хозяйствования в аграрной сфере, развитие фермерского сектора.

Главной целью земельной реформы было перераспределение земли между хозяйствующими субъектами для равноправного развития различных форм хозяйствования и рационального использования земель на территории России. Закон о земельной реформе, принятый в декабре 1990 г., отменял государственную монополию на землю на всей территории страны и возрождал институт частной собственности на землю [3]. Право частной собственности на землю было закреплено в Конституции Российской Федерации. Однако второй (внеочередной) Съезд народных депутатов РФ в том же 1990 г. ввел 10-летний мораторий на куплю-продажу земли, который фактически действует и поныне несмотря на Указы Президента РФ, направленные на реализацию конституционных прав граждан на землю и отмену установленного моратория [21–22]. Дебаты по поводу свободной купли-продажи земли продолжаются и поныне. Земельный кодекс России до сих пор не принят.

В конце 1991 г. правительством РФ были приняты постановления о реорганизации колхозов и совхозов и порядке приватизации государственных сельскохозяйственных предприятий [13]. Эти меры были нацелены на изменение организационно-правового статуса коллективных хозяйств, на реализацию права свободного выбора формы предпринимательства с закреплением за работниками имущественных паев и земельных долей с правом свободного выхода из состава коллективного хозяйства без согласия на то трудового коллектива. Реорганизации подлежали все коллективные хозяйства независимо от эффективности их деятельности. На их базе могли быть созданы товарищества, акционерные общества, сельскохозяйственные производственные кооперативы, крестьянские фермерские хозяйства и их ассоциации. Трудовым коллективам предоставлялось право сохранить прежнюю форму хозяйствования. Реорганизация должна была быть завершена к концу 1992 г.

Развитие фермерского сектора в России началось с принятия в декабре 1990 г. Закона РФ “О крестьянском (фермерском) хозяйстве” [4], который определил экономические, социальные и правовые основы организации и деятельности крестьянских (фермерских) хозяйств и их ассоциаций, как формы свободного предпринимательства, осуществляемого на принципах экономической выгоды.

Таким образом, в начале 90-х годов была заложена законодательная база для формирования многоукладной экономики в аграрном секторе страны и свободного выбора каждым сельским тружеником формы хозяйствования на земле.

А. Реорганизация коллективных хозяйств, тенденции их развития. Реорганизация колхозов и совхозов практически завершилась к началу 1994 г., когда 95% коллективных хозяйств прошли перерегистрацию. В результате проведенной реорганизации 66% коллективных хозяйств изменили свой организационно-правовой статус, а 34% воспользовались правом сохранить прежнюю форму хозяйствования. На базе реорганизованных хозяйств было создано 0,3 тыс. акционерных обществ открытого типа, 11,5 тыс. товариществ (всех видов), 1,9 тыс. сельскохозяйственных кооперативов, 0,4 тыс. подсобных хозяйств предприятий и организаций, 0,9 тыс. ассоциаций крестьянских хозяйств, 81,6 тыс. крестьянских (фермерских) хозяйств, 2,3 тыс. прочих формирований. Сохранили свой прежний статус 3,6 тыс. совхозов и 6,0 тыс. колхозов. По формам собственности сельскохозяйственные предприятия распределились следующим образом: государственная – 26,6%, муниципальная – 1,5, частная – 66,8, смешанная – 5,1% [18, с.48–49].

Таким образом, в результате реорганизации коллективных хозяйств был сделан первый шаг на пути создания многоукладной аграрной экономики на базе равноправия всех форм собственности и способов хозяйствования на земле. Однако ощутимых положительных результатов в повышении эффективности сельскохозяйственного производства и увеличении его объемов эта реорганизация не принесла. Объемы производства и доля сельскохозяйственных предприятий в производстве продукции после их реорганизации неуклонно падает. Если в 1990 г. сельскохозяйственные предприятия производили 74% от общего объема продукции, то в 1996 г. – только 52% (рис. 1, табл. 1). Продолжается дальнейшее сокращение поголовья скота, его продуктивности и сохранности в этой категории хозяйств. Большинство сельскохозяйственных предприятий находятся в тяжелом экономическом положении. Если 1991 г. сельскохозяйственные предприятия страны закончили с уровнем рентабельности в 43%, то 1995 г. – минус 2%, а 1996 г. – минус 20,5% [8, с. 43].

Годы	Хозяйства	В том числе
	всех категорий	сельскохозяй-ственные предприятия	хозяйства населения	фермерские хозяйства
1991	95	91	109	-
1992	91	83	108	в 5,7 раза
1993	96	91	103	167
1994	88	84	95	86
1995	92	85	103	97
1996	93	88	98	89

_________________

* Источник: [16, c. 550].

По мнению бывшего министра сельского хозяйства и продовольствия Российской Федерации В. Хлыстуна, основными причинами критического положения в сельском хозяйстве России являются: постоянно нарастающий диспаритет цен на продукцию отрасли и материально-технические ресурсы, используемые на ее производство; крайне слабая государственная поддержка; низкие закупочные цены, несвоевременные расчеты за реализованную продукцию; монополизм перерабатывающих, заготовительных и обслуживающих предприятий и организаций [23, с. 7].

Однако в каждой области России есть сельскохозяйственные предприятия, которые успешно функционируют в нынешних трудных условиях. Примечательным в работе таких хозяйств является то, что они быстро адаптировались к новым экономическим условиям: изучили конъюнктуру рынка, определили наиболее выгодные для них каналы

рис.1

реализации продукции, перестроили в соответствии с требованиями рынка структуру производства, успешно развивают переработку сельскохозяйственной продукции, реализуют произведенную продукцию через сеть собственных фирменных магазинов, на розничных рынках или с помощью доверенных оптовиков по выгодным для хозяйства ценам. Некоторые из этих хозяйств стали учредителями крупных коммерческих структур, создали современные агропромышленные компании. Они могут стать центрами научно-технического прогресса на селе, на их базе другие могут учиться работать в условиях рынка. Но таких хозяйств в России, по оценкам специалистов, не более 5–7% [14, с. 14].

Б. Развитие фермерских хозяйств. Со времени вступления в силу Закона РФ о крестьянском (фермерском) хозяйстве и реорганизации колхозов и совхозов у российских крестьян появилась реальная возможность стать самостоятельными хозяйствующими субъектами. Динамика численности фермерских хозяйств в России свидетельствует о том, что к началу реформ в стране имелась социальная база для развития частного сектора аграрной экономики. За 1991–1997 гг. число фермерских хозяйств выросло до 279 тыс. Но, начиная с 1994 г., темпы прироста фермерских хозяйств стали сокращаться (рис. 2). При этом нарастает процесс разорения крестьянских хозяйств, отказ крестьян от земли, от самостоятельного ведения хозяйства. Число хозяйств, прекративших свою деятельность составило в 1992 г. – 5,1 тыс., в 1993 г. – 19,1 и в 1994 г. – 45,9 тыс. Начиная со второй половины 1994 г. их число впервые превысило число вновь созданных крестьянских хозяйств [11, с. 108, 18, с. 53].

Исследования, проведенные во многих регионах страны, свидетельствуют о том, что главными причинами неустойчивости крестьянских хозяйств в России являются чрезвычайно высокие налоги; непомерные цены на сельскохозяйственную технику, горючее и прочие ресурсы; незащищенность прав собственника; слабая поддержка со стороны государства; предоставление земельных наделов низкого качества, удаленных от мест основной застройки; отсутствие дорог и коммуникаций (см., например, [1, 9, 11]). Однако, часть неудач обусловлена субъективными причинами, связанными с недостатком опыта у российских крестьян в самостоятельном ведении хозяйства, нехваткой знаний, неготовностью к работе в условиях экономического и социального риска.

рис.2

По состоянию на 1 января 1997 г. в России насчитывалось 279 тыс. фермерских хозяйств с площадью земли 12,2 млн. га (в среднем по 44 га на хозяйство) против 280 тыс. на 1 января 1996 г. Сельхозугодья в фермерских хозяйствах занимают 11,3 млн. га (93% отведенных им земель), в том числе пашня – 8,3 млн. га (68%). На долю фермеров приходилось 5,3% сельхозугодий страны и 6,3% пашни. Более половины фермеров имели по 20 га и менее, пятая часть – по 21–50 га и только 9% хозяйств – свыше 100 га земли [19, с. 10]. Доля фермерских хозяйств в производстве продукции отрасли стабильно низкая и не превышает 2%.

Еще в 1991 г., анализируя необходимые и реальные условия для развития фермерских хозяйств в стране, нами был сделан вывод о преждевременности сплошной “деколлективизации”. Исходя из состояния общественного сознания, уровня развития промышленного потенциала, разработанности нормативной базы, особенностей социально-политической ситуации в стране и с учетом длительности процесса становления рыночных отношений мы пришли к заключению о том, что фермерские хозяйства в обозримой перспективе не смогут стать господствующей формой сельскохозяйственного производства в российской деревне. С уверенностью можно было говорить лишь об имеющихся предпосылках для становления многоукладной аграрной экономики, одним из секторов которой мог бы стать фермерский сектор [7]. Эти прогнозы оправдались.

В. Развитие личных подсобных хозяйств населения. Личное подсобное хозяйство (ЛПХ) – специфический сегмент аграрной экономики, базирующийся на использовании ресурсов и трудового потенциала сельских семей. ЛПХ как специфическая форма производства при социализме зародилась в конце 20-х годов в процессе коллективизации индивидуальных крестьянских хозяйств и было основано на государственной форме собственности на основные средства производства, включая землю, и личном труде владельцев ЛПХ и членов их семей. С 1991 г. приусадебные участки земли, используемые в личном подсобном хозяйстве, согласно Конституции Российской Федерации, переданы в собственность граждан. Как правило, ЛПХ является сферой вторичной занятости населения, включая занятость в общественной сфере сельскохозяйственного производства.

В условиях реформирования аграрных отношений, трансформации, а частично и распада колхозно-совхозного производства, длительности и сложности процесса становления новых хозяйственных форм в АПК роль личного подсобного хозяйства как наиболее гибкой, достаточно устойчивой и самонастраивающейся организационно-правовой формы в производстве сельскохозяйственной продукции возросла. Если в общественном секторе наблюдался заметный спад сельскохозяйственного производства, то в хозяйствах населения производство сельскохозяйственной продукции, напротив, возросло и составило в 1996 г. 46% от общего объема производства в России. В настоящее время в одной трети регионов России население производит более 50% продукции сельского хозяйства [19, с. 3].

По имеющимся статистическим данным, 16,6 млн. семей в России имеют приусадебные участки общей площадью 6,1 млн. га или по 37 соток на семью. Помимо этого 14,8 млн. семей имели земельные участки в коллективных садах общей площадью 1,2 млн. га или по 8,2 сотки в расчете на одну семью. Коллективными огородами общей площадью 0,6 млн. га пользовались 7,6 млн. семей. В расчете на одну семью приходилось по 8,2 сотки земли. При этом 6,1 млн. семей имели в своем хозяйстве крупный рогатый скот, 4,1 млн. – свиней, 3,0 млн. семей имели овец и коз. В среднем на 100 семей приходилось 75 голов крупного рогатого скота, 46 свиней и 100 голов овец и коз [18, с. 57].

Однако, в 1995 г. наблюдалась стабилизация и даже некоторое сокращение производства сельскохозяйственной продукции в личных подсобных хозяйствах населения. Так, за январь–август 1995 г. в этих хозяйствах было произведено 1,9 млн. тонн мяса, 12,1 млн. тонн молока, 7,5 млрд. шт. яиц, что составило на данный период 1994 г. соответственно 98%, 99% и 90%. В 1996 г. в хозяйствах населения отмечалось сокращение численности животных по отдельным видам на 2–8% [18, с. 50; 19, с. 6].

Наметившаяся тенденция к некоторому сокращению производства в хозяйствах населения, на наш взгляд, обусловлена рядом причин. Во-первых, подорвана материальная база развития ЛПХ вследствие разрушения производственного потенциала коллективных хозяйств, ресурсы которых (корма, посадочный материал, сельскохозяйственная техника, транспортные средства и пр.) предоставлялись владельцам ЛПХ на льготных условиях. Во-вторых, существенно сократились финансовые возможности сельской семьи из-за резкого падения уровня жизни, в том числе обесценивания денежных сбережений. В-третьих, практически исчерпан трудовой потенциал сельской семьи. Анализ бюджетов времени сельского населения показал, что многие семьи ведут подсобное хозяйство на пределе своих физических возможностей [2].

В настоящее время созданы законодательные и экономические предпосылки для развития личного подсобного хозяйства как равноправной формы сельскохозяйственного производства и ее возможной трансформации в самостоятельные крестьянские хозяйства:

– во-первых, законодательно закреплено равноправие всех форм сельскохозяйственного производства (личное подсобное хозяйство населения признается как полноправная форма хозяйствования в аграрном секторе); всем трудовым коллективам и индивидам предоставлено право выбора формы хозяйствования в соответствии с их желаниями, возможностями и потребностями;

– во-вторых, сняты все ограничения на количество скота, содержащегося в личном подсобном хозяйстве;

– в-третьих, согласно действующему законодательству приусадебные участки могут быть увеличены до одного гектара за счет земель, находящихся в ведении местных Советов; помимо этого, сельские жители, получившие земельные паи (работники сельского хозяйства, пенсионеры и часть работников социальной сферы), имеют право использовать их для расширения личного подсобного хозяйства;

– и наконец, согласно действующей Конституции РФ, земля и другие средства производства могут находиться в частной собственности.

В этих условиях у сельского населения появилась возможность выбора: вести свое хозяйство как подсобное, кооперируясь в своей деятельности с другими экономическими субъектами АПК и опираясь на помощь коллективных хозяйств, или преобразовать ЛПХ в самостоятельное крестьянское хозяйство. Возможность такой трансформации допускают около 20% сельских респондентов. Базой для превращения части ЛПХ в самостоятельные крестьянские хозяйства могли бы стать крупные ЛПХ товарного типа, на ведение которых ориентированы около четверти сельских семей. Однако больше половины опрошенных сельских семей считают трансформацию ЛПХ в фермерские хозяйства невозможной, поскольку, по их мнению, ЛПХ не могут существовать без помощи коллективных хозяйств. Последние даже в трудных экономических условиях продолжают оказывать своим работникам всевозможную помощь в ведении ЛПХ путем выделения молодняка животных, семян, сельхозтехники и транспортных средств по льготным ценам или бесплатно.

Оценка перспектив трансформации ЛПХ в фермерские хозяйства, данная экспертами (опрошено 566 руководителей и специалистов сельского хозяйства), более пессимистична. Только 2,9% экспертов считают, что ЛПХ может рассматриваться в качестве переходной формы от коллективного к частному хозяйству; 61,2% экспертов считают, что ЛПХ может успешно развиваться только в союзе с коллективными хозяйствами.

На наш взгляд, сохранению ЛПХ в их прежнем виде способствует существующий порядок налогообложения, согласно которому приусадебные хозяйства не облагаются подоходным налогом. Выплачиваемый владельцами ЛПХ земельный налог, в силу своей незначительной величины, не оказывает существенного влияния на рентабельность этой категории хозяйств. Последняя значительно увеличивается также в связи с использованием (бесплатно или на льготных условиях) ресурсов коллективных хозяйств. Такое положение ЛПХ как специфической формы неофициальной аграрной экономики осознается большинством сельского населения и отражается на их поведении. Сельские жители понимают, что трансформация ЛПХ из неформального сектора экономики в формальный грозит им непосильным налоговым прессом, прекращением помощи коллективных хозяйств в ведении ЛПХ.

Роль ЛПХ в процессе становления частного сектора аграрной экономики неоднозначна. Развиваясь наряду и, в значительной степени, за счет ресурсов и помощи коллективных хозяйств, оно как бы консервирует, сохраняет прежнюю систему экономических отношений. А с другой, – способствует приобретению навыков экономного и эффективного хозяйствования на земле, формированию у сельского населения социальных качеств, адекватных рыночной экономике, таких как деловитость, предприимчивость, самостоятельность. Характерными чертами функционирования владельцев ЛПХ и членов их семей являются свобода экономической деятельности, самостоятельность в принятии хозяйственных решений и полная экономическая ответственность за результаты своей работы. Иными словами, личное подсобное хозяйство способствует формированию субъектов хозяйствования нового типа.

Хотя в настоящее время большинство сельских жителей не решаются вести самостоятельные крестьянские хозяйства, но реалии сегодняшней жизни (спад производства в общественном секторе, чрезвычайно низкая заработная плата сельскохозяйственных работников, систематическая задержка ее выплаты, рост безработицы) вынуждают их увеличивать масштабы и товарность своих подсобных хозяйств, которые по своим масштабам и функциям приближаются к фермерским хозяйствам. Сами же бывшие колхозники и работники совхозов как бы поневоле превращаются в самостоятельных хозяев. При этом сельскохозяйственные предприятия выполняют функции по снабжению ЛПХ техникой, транспортными средствами и другими ресурсами, необходимыми для их эффективного ведения.

Протекающие в современной российской деревне латентные процессы еще не осознаны обществом и требуют самого тщательного изучения. Именно эти процессы, на наш взгляд, могут предопределить тенденции и характер изменений в российской деревне на ближайшую и среднесрочную перспективу.

Подводя общие итоги, можно отметить следующее. Если судить по формальным показателям, то задуманные преобразования достигли определенной цели: сократилось число колхозов и совхозов, появились признаки многоукладности экономики, разнообразия форм собственности. Но какова эффективность этих преобразований, какова их социальная цена?

Приведем лишь некоторые примеры. По оценкам Россельхозакадемии, вследствие проведенных преобразований на селе Россия отброшена назад: по поголовью крупного рогатого скота – более чем на четверть века; по продуктивности скота – на 25–30 лет; по технической оснащенности – почти на полвека. С 1991 по 1996 г. объемы капитальных вложений в АПК сократились в 12,5 раз [23, с. 15].

За период проведенных реформ резко сократился уровень жизни городского и сельского населения, в том числе потребление основных продуктов питания. По сравнению с 1985 г. душевое потребление мяса и мясопродуктов снизилось на 15%, молока и молочных продуктов, яиц – примерно на 20%, сахара и овощей – более чем на 30%, масла растительного – на 40%, рыбы – почти на 60%. Увеличилось потребление лишь картофеля и хлебных продуктов [19, c. 115].

По обеспечению населения продуктами питания Россия переместилась с 7-го места в ряду развитых стран мира на 40-е. По данным Госкомстата РФ, в 1995 г. 54% потребляемого населением продовольствия Россия импортировала, используя внешние кредиты на оплату импорта. По оценочным данным, в 1995 г. среднестатистический житель страны потреблял с питанием 2300 калорий в сутки, тогда как с учетом природно-климатических условий ему требуется не менее 3200 калорий. Ухудшение питания в числе других факторов негативно сказалось на состоянии здоровья населения, динамике смертности и продолжительности жизни [6, 17, 20]. Последний показатель снизился с 68 в 1990 г. до 62 лет в 1996 г. [8, с. 44].

Динамика развития трех сегментов аграрной экономики (коллективные, фермерские, личные подсобные хозяйства) ярко показывает первый парадокс аграрной реформы, проявившийся в экспансии мелкотоварного производства. Вопреки намерениям реформаторов ведущими секторами сельскохозяйственного производства стали не фермерские хозяйства и не акционированные коллективные хозяйства, а личные подсобные хозяйства сельских жителей. Не имея никаких средств механизации, отчасти в силу неразвитости рынка малогабаритной техники, приспособленной для использования в приусадебных хозяйствах, но в большей степени из-за отсутствия средств у сельского населения для их приобретения. Удвоение объемов производства и товарности этой категории хозяйств произошло исключительно за счет увеличения затрат труда владельцев ЛПХ и членов их семей. Однако экспансия мелкотоварного производства имеет и много минусов – происходит натурализация хозяйства, возврат к натуральным формам обмена, снижение технического уровня производства, несоблюдение требований агротехники, обострение экологических проблем.

Второй парадокс современных аграрных преобразований заключается в неэффективности “капитализации” аграрной экономики. Субъекты политики уже сами вынуждены теперь признать, что вместо неэффективного государственного сектора экономики после реформирования они получили неэффективный частный сектор. На наш взгляд, главными причинами этого является формальность проведенных преобразований. Был изменен организационно-правовой статус колхозов и совхозов, но суть экономических отношений осталась прежней. Положение работника в системе производственных отношений практически не изменилось. Большинство работников так и не ощутило разницы между их положением на предприятии как наемных работников и как совладельцев средств производства, а потому не произошло существенного изменения мотивации труда и моделей их трудового поведения.

В послании Президента РФ Федеральному Собранию 1997 г. отмечалось, что “установленные разграничения прав и ответственности между собственниками (акционерами) и управляющими (директорами) не соблюдаются. Во многих случаях директора фактически отстраняют акционеров, в том числе крупных, от принятия важнейших решений, относящихся к непосредственной компетенции собственника”. В связи с этим в качестве приоритетных задач правительства, обеспечивающих проведение реформы в 1997 г., были определены – защита прав акционеров, четкое разграничение прав и ответственности собственников и управляющих, совершенствование механизма корпоративного управления.

Не заработал пока и экономический механизм реализации права собственности крестьян на земельные доли и имущественные паи. Как показали наши исследования в Новосибирской области, более 80% опрошенных ничего не получили на свои имущественные паи и земельные доли, которые они передали в пользование сельскохозяйственным предприятиям. Большинство предприятий из-за крайне тяжелого экономического положения не в состоянии выплачивать какие-либо дивиденды своим работникам. Такая же ситуация складывается и в других регионах страны [10].

Третий парадокс проводимых реформ заключается в том, что они не только не содействуют формированию рыночного сознания и поведения работников в сфере экономики, но практически разрушают трудовую мотивацию. Наиболее ярко эти проблемы проявились именно в аграрной сфере, где усилился дисбаланс между растущей ориентацией работников на заработок и снижающимися возможностями сельскохозяйственных предприятий для материального стимулирования работников. На сегодняшний день заработная плата работников сельского хозяйства – самая низкая в экономике страны, она составляет менее 40% общероссийского уровня средней заработной платы, не соответствует прожиточному минимуму, а ее выплата систематически задерживается на несколько месяцев и более длительный срок. Кроме того, разрушена связь зарплаты с результатами и квалификацией труда работников. По мнению одной трети сельских работников, размер их заработка практически не зависит от результатов деятельности предприятия, на котором они работают. В настоящее время работа в общественном производстве для сельских работников перестает быть сферой получения основных источников дохода. По данным опроса сельского населения 1996 г. (555 чел.), только 39% опрошенных удается сохранить или улучшить свое материальное положение за счет труда по основному месту работы.

Помимо этого резко сократились возможности сельскохозяйственных предприятий решать социальные проблемы работников за счет собственных средств и ресурсов. До реформирования превалировал производственный принцип распределения многих социальных благ. Работник имел право по месту работы бесплатно получить жилую площадь, места в детских дошкольных учреждениях, санаторно-курортное лечение и другие социальные блага. К тому же при реорганизации колхозы и совхозы получили право передачи объектов социально-культурного обслуживания на баланс местных органов власти. Без достаточного финансового обеспечения и при отсутствии у местных властей соответствующей материально-технической базы это привело к значительному ухудшению социального обслуживания на селе.

Происходящие процессы обусловили резкое снижение мотивации к профессиональной, качественной и эффективной работе, а также резкое падение престижа труда в общественном производстве, особенно среди сельской молодежи. По данным опроса 1996 г., около половины (47,4%) сельских жителей согласились бы вообще не работать, если бы пособие по безработице было достаточным для безбедной жизни (ответы типа “да”, “скорее да, чем нет”). Между тем еще три года назад (в 1993 г. опрошено 525 чел.) положительно на этот вопрос ответило лишь 10,6% сельских респондентов. На наш взгляд, наметившаяся тенденция является очень тревожным симптомом. Иными словами, формирующееся институциональное пространство, действующий хозяйственный механизм деформируют систему ценностей индивида, снижая или сводя к нулю инструментальную ценность труда в общественном секторе аграрного производства; скорее способствует социальному иждивенчеству нежели развитию рыночных стандартов поведения и сознания, лишая социальной базы преобразования аграрного сектора, сдерживают процесс его модернизации.

И наконец, четвертый парадокс заключается в том, что социальным итогом всех проведенных преобразований в аграрном секторе явилось резкое обнищание сельского населения, деградация социальной сферы села, обусловленная в значительной степени передачей социальной сферы с баланса сельскохозяйственных предприятий на баланс местных Советов. Последние не располагают на сегодняшний день ни финансовыми, ни материально-техническими ресурсами для содержания и развития объектов социально-бытовой инфраструктуры (табл. 2). И на этот раз сбылись крылатые слова бывшего премьер-министра страны В. С. Черномырдина: "Хотели как лучше, а получилось – как всегда!"

Объекты	1991­1995, в среднем за год	% к 1986­1990	1996 (оценка)	% к 1991­1995
Жилые дома, млн. м.кв. общей площади	10,3	53,6	7,8	75,7
Дошкольные учреждения, тыс. мест	29,0	25,2	6,0	20,7
Общеобразовательные школы, тыс. мест	94,7	42,7	54,0	57,0
Клубные учреждения, тыс. мест	38,7	30,0	10,6	27,4
Больницы, тыс. коек	2,5	39,7	1,1	44,0
Амбулаторно-поликлинические учреждения, тыс. посещений в смену	8,2	55,0	3,1	37,8

* Источник: [8, с. 343].

Высокая социальная цена реформ привела к разочарованию населения, потере уверенности в их целесообразности. В результате растет ностальгия по прежним временам, прежней жизни, по социализму. По данным последних социологических опросов сельского населения, более 60% опрошенного сельского населения считают, что их надежды на улучшение ситуации в связи с реформами не оправдались, у 20% – они оправдались частично и лишь у каждого десятого – полностью.

• Российская модель аграрных отношений, на наш взгляд, должна опираться на доминирующую систему ценностей населения и учитывать высокую значимость для значительной его части корпоративной солидарности. Даже западные эксперты признали ошибочность стремления российских реформаторов искоренить “антикапиталистическую ментальность” народа и их неспособность превратить широко распространенные в массовом сознании коллективистские ценности в конструктивную силу реформ [12].
• Необходимо разумное сочетание коллективных форм хозяйствования с частной инициативой крестьян, ориентация на сбалансированное развитие трех сегментов аграрной экономики с учетом складывающихся тенденций их развития. Особое внимание целесообразно уделить успешно функционирующим личным подсобным хозяйствам, создавая, с одной стороны, возможности для их интеграции с коллективными хозяйствами, а с другой, – для трансформации ЛПХ в фермерские хозяйства.
• Формирующиеся рыночные механизмы должны сочетаться с государственным регулированием деятельности АПК и комплексирующих с ним отраслей, особенно в переходный период.
• Темпы, масштабы и глубина преобразований должны быть приведены в соответствие с наличием в обществе социальной, экономической и правовой базы.
• Особое внимание должно быть уделено проблемам становления новых субъектов хозяйствования, способных работать в условиях формирующихся рыночных отношений, экономического и социального риска.
• Для глубокой и объективной оценки аграрной реформы необходимо обеспечить научное сопровождение ее хода по стране в целом и отдельных регионах.

1. Аграрная экономика и политика: история и современность – М., 1996.
2. Артемов В. А. Изменения условий и образа жизни в Сибири (1972–1993 гг.)// СоцИс, 1995, № 1.
3. Закон РСФСР “О земельной реформе” от 27 декабря 1990 г.// Сборник законодательных актов по аграрной реформе в РСФСР. – М., 1991.
4. Закон РФ “О крестьянском (фермерском) хозяйстве// Как получить землю? Сборник основных документов по земельной реформе в России. – М., 1992.
5. Калугина З. И. Личное подсобное хозяйство в СССР. Социальные регуляторы и результаты развития. – Новосибирск: Наука, 1991.
6. Калугина З. И. Реформирование аграрного сектора: итоги и проблемы (взгляд социолога)// Регион: экономика и социология, 1995, № 3.
7. Калугина З. И. Социальные границы развития крестьянских (фермерских) хозяйств// Известия СО АН СССР. Сер. Регион: экономика и социология, 1991, вып. 3.
8. Концепция аграрной политики России в 1997–2000 годах/ Под ред. Е. С. Строева. – М.: ООО "Вершина – Клуб", 1997.
9. Курцев И. В. Экономика агропромышленного комплекса Сибири в период перехода к рыночным отношениям. – Новосибирск: Сибирское отделение РАСХН, 1996.
10. Орлов Г. М., Уваров В. И. Село и российские реформы// Социологические исследования, 1997, № 5.
11. Петриков А. В. Специфика сельского хозяйства и современная аграрная реформа в России. – Энциклопедия российских деревень. 1995.
12. Питер Адмирал. Куда идет Россия?// Проблемы теории и практики управления. 1995, № 4.
13. Постановление правительства РФ “О порядке реорганизации колхозов и совхозов”// Собрание Постановлений правительства РФ. 1992, № 1–2. Ст. 9.
14. Пошкус Б. Внутренние резервы АПК России// АПК: экономика, управление, 1997, № 3.
15. Российский статистический ежегодник/ Госкомстат России. – М., 1996.
16. Российский статистический ежегодник/ Госкомстат России. – М., 1997.
17. Руцкой А., Радугин Н. Аграрный кризис продолжается// АПК: Экономика, управление, 1997, № 1.
18. Сельское хозяйство России// Госкомстат России. – М., 1995.
19. Сельское хозяйство России в 1996 году (Экономический обзор Госкомстата России)// АПК: экономика, управление, 1997, № 3.
20. Соболева С. В., Раднаева Д. Б. Демографическая ситуация в Сибири как индикатор устойчивости социально-экономического развития региона// Экология и экономика: региональные проблемы перехода к устойчивому развитию. Взгляд в XXI век. Том 1.
21. Указ Президента РФ “О реализации конституционных прав граждан на землю” от 7 марта 1996 г.// Собрание Актов Президента и правительства РФ. – М., 1996, № 121. Ст. 1026.
22. Указ Президента РФ “О регулировании земельных отношений и ускорении реализации земельной реформы” от 27 октября 1993 г.// Собрание Актов Президента и правительства РФ. – М., 1993, № 44. Ст. 4191.
23. Хлыстун В. Стабилизировать работу агропромышленного комплекса России// АПК: экономика, управление, 1997, № 4.