Раздел III. Адаптация предприятий, семей и социальных групп к новым социально-экономическим условиям
Глава 5 . АДАПТАЦИОННЫЕ СТРАТЕГИИ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫХ ПРЕДПРИЯТИЙ И СЕМЕЙ
§ 1. Методология исследования
Исследование адаптации сельскохозяйственных предприятий и семей к новым социально-экономическим условиям проводилось в рамках проекта “Адаптационные стратегии сельскохозяйственных предприятий и семей в условиях нестабильности", реализованного при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект № 99-03-00170). Исследование реализовано с использованием методологии case-study в двух сельских районах Новосибирской области летом 1998 г. Для выявления альтернативных моделей адаптации в качестве объектов исследования с помощью экспертов были отобраны четыре предприятия, различающиеся по уровню социально-экономического развития. Основные методы получения информации – анкетный опрос работников этих предприятий (число опрошенных 404 человека), неформализованные и фокусированные интервью с руководителями и специалистами предприятий (60 человек), анализ статистических данных за 1992–1998 гг. (период радикальных экономических реформ), анализ документов.
В центре внимания были хозяйственная, социальная и кадровая стратегии предприятия. Особенности хозяйственных стратегий анализировались по следующим параметрам: выбор организационно-правовой формы хозяйствования, диверсификация производства, инновационная политика, развитие перерабатывающих производств и несельскохозяйственных видов деятельности, политика в отношении личных подсобных и фермерских хозяйств. Социальная политика оценивалась по двум критериям: развитие социальной инфраструктуры и поддержание уровня жизни работников. Кадровая политика характеризовалась изменением численности занятых на предприятии, ситуацией на внутреннем рынке труда, политикой, проводимой в отношении молодежи, возможностями для повышения квалификации и образования работников.
Такой подход позволил:
- во-первых, выявить особенности реализуемой хозяйственной, социальной и кадровой политики, определить объективные и субъективные факторы экономического роста и социальной стабильности предприятий;
- во-вторых, проанализировать различия в условиях и возможностях реализации трудового потенциала работников при разных адаптационных стратегиях предприятий;
- в-третьих, оценить социальные издержки выбранных стратегий, как с позиции предприятия, так и с позиции работников и их семей;
- в-четвертых, определить остроту социальной напряженности в коллективах, масштабы солидарного участия и степень отчуждения работников;
- в-пятых, выявить формы, способы и результаты адаптационного поведения работников и их семей, направленного на поддержание и улучшение уровня жизни, на компенсацию социальных издержек и обеспечение будущего семьи при разных моделях адаптации сельскохозяйственных предприятий.
§ 2. Хозяйственные стратегии и формы адаптации предприятий
Особенность современного адаптационного периода российских предприятий и населения заключается в том, что одновременно происходит как появление новых институтов, процессов, социальных явлений, так и модернизация старых. В первом случае адаптация является ответом на инновации, во втором – ответом на трансформацию действующих институтов, организаций и пр. [83]. Адаптации также могут быть ответом на изменения во внутренней структуре самого адаптанта (субъекта адаптации), имеющих характер инноваций или модификаций [23]. В период тотальной реорганизации сельскохозяйственных предприятий исследование адаптации экономических субъектов к своему новому статусу, функциям и роли весьма актуально. В нашем исследовании в качестве субъектов адаптации выступают сельскохозяйственные предприятия и сельские семьи. При этом хозяйственные стратегии предприятия можно рассматривать как способ приспособления к резко меняющимся социально-экономическим условиям.
Анализ полученной информации позволил выделить четыре типа (модели) хозяйственных стратегий, адекватных им форм адаптации сельскохозяйственных предприятий и доминирующих семейных стратегий в условиях нестабильного российского общества.
Модель 1. Активная рыночная стратегия – конструктивная инновационная адаптация предприятия. Характерные черты хозяйственной стратегии: активная инновационная политика, внедрение передовых технологий, сотрудничество с наукой, зарубежными фирмами, развитие переработки и хранения производимой продукции, применение эффективной системы стимулирования труда, высокий уровень основного и вспомогательного производства, в частности, ремонта сельскохозяйственной техники, устойчивые связи с хозяйственными партнерами, в том числе по сбыту продукции.
Вид адаптации предприятия – конструктивный инновационный. В ее основе лежит поиск и реализация новых оригинальных способов взаимодействия с внешней средой. Этот вид адаптации содержит элементы созидательности, рациональности и плодотворности, характеризуется ясно поставленными целями и использованием новых эффективных способов и мер [23, с. 59]. Условия функционирования и возможности выхода из кризиса для всех хозяйствующих субъектов аграрного сектора повсеместно неблагоприятны, однако в каждой области России есть сельскохозяйственные предприятия, которые работают успешно. Они быстро адаптируются к новым экономическим условиям: изучают конъюнктуру рынка, перестраивают в соответствии с его требованиями структуру производства, успешно организуют переработку продукции, определяют наиболее выгодные каналы реализации продукции, формируют собственную сеть фирменных магазинов. Некоторые из этих хозяйств являются учредителями крупных коммерческих структур, создают современные агропромышленные компании. Но таких хозяйств, по оценкам специалистов, не более 5–7% от общего числа сельскохозяйственных предприятий России [40, с. 14].
Минсельхозпрод обнародовал в 2000 г. список 300 наиболее рентабельных сельскохозяйственных предприятий России . (См.: Социально-экономические проблемы России (гл. 7). Справочник. Подготовлен Фондом информационной поддержки экономических реформ и опубликован в Интернете.) Среди них 147 акционерных обществ, 37 товариществ и обществ с ограниченной ответственностью, 32 сельскохозяйственных кооператива и колхоза, 75 государственных предприятий и совхозов, 2 подсобных предприятия, 7 предприятий других организационно-правовых форм и одна ассоциация крестьянских хозяйств. За 1995–1998 гг. они произвели 14,5% всей сельхозпродукции, заработали треть всего валового дохода. Это доказывает, что в аграрном секторе, несмотря на все трудности и сложности трансформационного периода, сформировалась группа эффективных хозяйств, которые сумели приспособиться к рыночным условиям. Специалисты считают, что именно такие предприятия заслуживают доверия кредиторов, инвесторов, поставщиков ресурсов, покупателей продукции, а также государственной поддержки.
Социальная политика: сохранение и развитие социальной инфраструктуры села, оказание помощи акционерам и наемным работникам в ведении личного подсобного хозяйства, организация отдыха детей во время летних каникул, обустройство населенных пунктов.
Кадровая политика характеризуется сохранением коллектива предприятия (численность работников увеличилась за период 1992–1998 гг. на 11 человек), введением контрактной системы трудовых отношений, систематической выплатой заработной платы в денежном выражении, стимулированием эффективной работы и экономии производственных ресурсов путем введения повышающего коэффициента к заработной плате в размере 50%. Нарушители трудовой дисциплины исключаются из акционерного общества. В нынешних условиях потеря рабочего места означает не только потерю заработной платы. Работа в сельском хозяйстве обеспечивает основным профессиональным группам доступ в той или иной мере к ресурсам, необходимым для ведения личного подсобного хозяйства, которые работники получают либо в виде натуроплаты, зерном, сеном, молодняком животных и т.п., либо могут приобрести их по сниженным расценкам. Кроме того, механизаторы имеют в своем распоряжении сельскохозяйственную технику и транспортные средства и используют их для предоставления платных услуг населению. "Чем больше разрыв между реальным доходом, определяемым всей совокупностью материальных благ и услуг, которые прямо или косвенно получает обладатель конкретного рабочего места, и его "номинальной" величиной, отраженной в ведомости на выдачу заработной платы, тем более "ценным" является данное рабочее место" [67, с. 234].
Акционерное общество выделяет средства на обучение молодежи в вузах, выплачивая по 7 тыс. руб. за семестр за одного студента; организует зарубежные стажировки работников. Отслужившие армию юноши получают по 5 окладов на обустройство. При этом председатель акционерного общества ориентирует молодежь на покупку акций своего акционерного общества, уходящим на пенсию в виде премии выплачивается от 3 до 7 тыс. руб., что примерно равно одной-двум годовым оплатам труда.
Экономическое положение хозяйства. Рентабельность производства – 40%, дебиторская задолженность превышает кредиторскую. За период рыночных преобразований площадь сельскохозяйственных угодий уменьшилась незначительно, поголовье скота уменьшилось на 20%, в том числе коров – на 10%, продуктивность скота снизилась незначительно.
Характерные высказывания руководителей и специалистов предприятия:
- "Наше акционерное общество "процветает" только на фоне других хозяйств, по сравнению с другими хозяйствами".
- "Если бы была направлена в сельское хозяйство та дотация, которая за "ножки Буша" уходит за рубеж, наше сельское хозяйство процветало бы".
- "А нам вообще не надо производить ни муку, ни хлеб. Есть специально отработанные технологии и есть специальные подразделения, которые этим занимаются, хлебо-комбинаты, мясокомбинаты, молочные комбинаты. Зачем нам это производить? Наша задача – производить зерно и мясо. Нас только нужда заставляет это делать".
- "Выплата дивидендов? Ну какие дивиденды, сейчас хотя бы обеспечить производство и минимальный уровень зарплаты. Рассчитаться с налогами своевременно, чтобы хозяйство не посадить".
- "Вот был я во Франции, 400 франков отдал за туфли, а мясо там по 80–100 франков за 1 кг. Выходит, за 4 кг мяса я взял туфли, а у нас надо поросенка за эти туфли отдать. Представляете, какой диспаритет, а мы говорим – перспектива развития села!"
Модель 2. Традиционная хозяйственная стратегия – компенсационная адаптация предприятия. Характерные черты хозяйственной стратегии: бывший совхоз мясомолочного и зернового направления реорганизован в акционерное общество закрытого типа, специализация хозяйства после реорганизации не изменилась, на кооперативных началах построен цех по охлаждению и пастеризации молока. В дальнейшем планируется более широкая переработка молока – производство кисломолочных продуктов: сметаны, йогурта, сыра. На паевых началах пользуются услугами мельницы, построенной хлебоприемным пунктом. Зерно сдается на хранение на хлебоприемные пункты за определенную плату, но распоряжается зерном АОЗТ. Имеются постоянные партнеры по сбыту продукции и по переработке. Но АОЗТ считает экономически более выгодным развивать свою розничную торговлю. С этой целью в районном центре строится фирменный магазин. Имеется строительный цех, который помимо внутренних нужд оказывает платные услуги населению, открыта собственная пекарня.
Вид адаптации предприятия – компенсационный. Компенсационные виды адаптации – это такие формы приспособления к изменениям внешней среды, которые совершаются посредством механизма переключения взаимодополнительных режимов функционирования субъекта адаптации [68, с. 177]. В данном конкретном случае речь идет о сочетании основной производственной деятельности предприятия с развитием на паевых или кооперативных началах переработки сельскохозяйственной продукции. В нынешних условиях такая комбинация основной и во-первых, решать проблемы сбыта продукции, во-вторых, решать финансовые вопросы, получая "живые" деньги, а в-третьих, получать более высокую прибыль. Такой способ адаптации обеспечивает предприятиям устойчивое развитие. Такие предприятия хотя и не процветают, но стабильно работают в сложных экономических условиях. По нашим оценкам, доля таких предприятий в аграрном секторе России примерно 10–15%.
Социальная политика. Социальная сфера – торговые предприятия, школа, предприятия связи, медицинские учреждения, вновь построенный профилакторий – включены в состав акционерного общества. Работники социальной сферы свои земельные доли передали в акционерное общество по договору. Работающим акционерам и пенсионерам оказывается помощь в ведении личного подсобного хозяйства: они обеспечиваются сеном, зерном, всеми кормами, молодняком животных путем натуроплаты (животноводам выдавали телят в счет оплаты труда). Один раз в квартал на каждого работающего акционера выдавали по 15–20 ц зерна бесплатно. Работники, не являющиеся акционерами, покупали зерно по сниженным расценкам. Для обеспечения личного скота кормами акционерам выдают по 20–30 ц сена, а солому – в неограниченном количестве. Во время уборочной кампании механизаторам обеспечивается питание в поле по сниженным ценам. Малоимущим работникам разрешено брать продукты питания в магазинах в долг под зарплату. Самая острая проблема – строительство жилья.
Кадровая политика. Массовых сокращений не было, численность занятых в АОЗТ даже немного увеличилась в основном за счет приема на работу вынужденных мигрантов из бывших советских республик. Молодым акционерам, которые обзаводятся семьей, выплачивается единовременная денежная помощь, оказывается содействие в обзаведении личным подсобным хозяйством, выпускникам средних школ предоставляются рабочие места.
Экономическое положение предприятия. Рентабельность составляет 11%, дебиторская задолженность превышает кредиторскую в 5 раз. Площадь сельскохозяйственных угодий увеличена на 300 га за счет арендуемых земель, поголовье крупного рогатого скота сократилось на 30%, в том числе коров – на 35%, но увеличилось поголовье свиней. При этом продуктивность скота повысилась. Надои в 1997 г. составляли 3490 кг на одну корову, в 1998 г. они выросли до 4000 кг (средние аналогичные показатели по области составили менее 2000 кг). Тракторный парк сократился на 7 единиц. Новой техники в хозяйстве практически не осталось. Выходят из положения за счет того, что покупают подержанную технику или ремонтируют старую, используя неизношенные детали. Приобретают технику в основном у разорившихся фермеров.
Характерные высказывания руководителей и специалистов предприятия:
- "Какие у нас нововведения? Во-первых, массовая, повальная экономия материальных затрат".
- "Со своими "несунами" боремся, но массовой растащиловки у нас нет".
- "Усилился спрос с работника за каждую мелочь, дисциплина улучшилась. На этом только мы и сыграли: на экономии и усилении дисциплины".
- "Мы постоянно на совещаниях, на собраниях говорим: вы – собственники, вы акционеры. Но чувство хозяина очень трудно просыпается".
- "Человек, опираясь на коллективное хозяйство, может максимально использовать и подсобное хозяйство".
- "До реформы мы надаивали по 3000 л молока на корову, совхоз был миллионером. Многие рабочие совхоза тогда покупали личные автомобили. Достаток был. И детей учили. Сейчас стали работать лучше, а жить в 10 раз хуже".
- "Сейчас работать очень интересно, но и очень трудно. Сейчас – самостоятельность – как сумеешь, так и получишь. Это прекрасно!"
Модель 3. Неадекватная (мимикрическая) хозяйственная стратегия – депривационная адаптация предприятия. Этот тип хозяйственной стратегии отличается слабой инновационной активностью предприятия. Ее характерные черты: незначительная диверсификация производства, слабое развитие перерабатывающих производств и несельскохозяйственных видов деятельности. По мнению специалистов хозяйства, время уже упущено, строительство перерабатывающих цехов и производств надо было начинать на 6–7 лет раньше. В настоящее время это не планируется из-за отсутствия средств и трудностей с получением кредитов. Товарные кредиты получают через продовольственную корпорацию, хотя стараются этого избежать из-за того, что устанавливаемые корпорацией цены на сдаваемую сельскохозяйственную продукцию очень низкие, а на отпускаемые товарные ресурсы, напротив, очень высокие. Строительство молочного цеха, которое продолжается уже 4 года, не завершено, хотя на эти цели вложены значительные средства. Открыта пекарня. Имеется небольшой столярный цех, где работает всего два человека.
Комплекс защитных мер и приспособлений, отраженных в реализуемой хозяйственной стратегии, направлен скорее на самосохранение, выживание, нежели на развитие. Этой стратегии соответствует депривационная модель адаптации, в основе которой лежит, как правило, самоограничение, снижение уровня притязаний и стандартов по-требления [23]. В нашем конкретном случае это проявилось в том, что ранее одно из лучших хозяйств в районе и области ухудшило свои позиции по всем основным параметрам. После проведенной реорганизации и попытки перехода к рыночной экономике в таком положении оказалось более половины сельскохозяйственных предприятий.
Социальная политика. Акционерное общество сохранило в основном всю социальную инфраструктуру в прежнем виде: музыкальную школу, детский сад, дом культуры, но жилищное строительство практически заморожено. Положение в малых селах значительно хуже, в некоторых из них закрыты школа, клуб, магазин. В случае острой необходимости работникам выдаются денежные ссуды под 10%. Обычно берут ссуду на год-полтора в пределах 1–3 тыс. руб. Эти средства, как правило, расходуются на текущее потребление, а не для приобретения товаров длительного пользования. Если заработная плата не выплачивается, то работники берут товары в магазине в долг под зарплату. Задержка по зарплате – два месяца.
Кадровая политика. Среднесписочная численность работников с 1992 по 1998 г. сократилась на 27 чел. По мнению специалистов, одной из причин сменяемости кадров является усиление различий между селом и городом, низкие заработки работников сельского хозяйства по сравнению с другими отраслями народного хозяйства. Среднемесячная заработная плата в АО составляла в 1997 г. 498 руб., что ниже прожиточного минимума. Поэтому абсолютное большинство сельских жителей ведет личное подсобное хозяйство, хотя это требует высокой трудовой нагрузки. Молодежь старается либо уехать из деревни, либо найти место на внутридеревенском рынке труда, но в несельскохозяйственном секторе. Молодежь можно было бы привлечь, предоставляя им жилье, но в настоящее время эта проблема для предприятия трудно разрешимая. Хотя уровень квалификации работников в основном соответствует сегодняшним требованиям, необходимо его постоянно поддерживать и повышать, а такой возможности у хозяйства нет, поскольку большинство курсов функционирует на платной основе.
Экономическое положение предприятия. Износ автопарка и другой сельскохозяйственной техники, по мнению специалистов, достигает 80–100%. Число тракторов сократилось на 5, а комбайнов – на 3 единицы. Новую технику покупали последний раз 5–7 лет назад. Приобретается, как правило, бывшая в употреблении техника и частично в долг. Поголовье крупного рогатого скота, включая коров, сократилось примерно на 1/3, а продуктивность – на 1/4. Посевные площади остались в прежних размерах. Рентабельность производства за исследуемый период сократилась в 3 раза и составила в 1998 г. 10,6%, кредиторская задолженность превышает дебиторскую в 15 раз. По итогам всей хозяйственной деятельности за 1997 г. предприятие имело 3396 руб. непокрытых убытков.
Характерные высказывания руководителей и специалистов:
- "Демократии сильной в деревне нет”.
- "Осталось все, как было: есть один руководитель, есть специалисты – так оно и осталось. А самое большое значение имеет директор хозяйства, коллектив в руках держит и направляет".
- "Совхозы, которые находятся поблизости, развалились, а у нас коллектив остался, и работаем".
- "Директор стоит за то, чтобы сохранить хозяйство, чтобы люди жили стабильно и чувствовали, что у них есть работа, социальная защищенность, не говоря уже о высоких заработках, материальном благополучии".
Модель 4. Пассивно-выжидательная хозяйственная стратегия – деструктивная разрушительная адаптация (дезадаптация) предприятия. Характерные черты хозяйственной стратегии: реорганизация в акционерное общество закрытого типа, пассивное ожидание перемен и помощи сверху, безынициативность специалистов и рядовых работников, отсутствие инноваций, полная амортизация основных фондов, отсутствие собственной переработки, устойчивых связей по сбыту продукции, принудительная вынужденная диверсификация производства. Раньше это предприятие входило в состав птицепрома и специализировалось на выращивании птицы, в настоящее время имеет мясо-молочное направление.
Такая "стратегия" свидетельствует о том, что данное предприятие не смогло найти свою нишу в новом экономическом пространстве. Попытки приспособиться к новым условиям хозяйствования, лишенные созидательного начала, носили чаще всего спонтанный, беспорядочный характер и не способствовали успешной адаптации, что привело, по существу, к распаду коллектива, разрушению хозяйства. Иными словами, налицо деструктивная разрушительная адаптация или, точнее, дезадаптация предприятия. В таком положении, по нашим оценкам, примерно каждое пятое хозяйство.
Социальная политика направлена в основном на оказание помощи работникам и пенсионерам в ведении личного подсобного хозяйства, услуг населению по сниженным тарифам, на решение транспортных проблем школьных и медицинских учреждений. Сокращение возможностей предприятия решать многие социальные вопросы усиливает социальную напряженность в коллективе, вызывает множество конфликтов.
Кадровая политика: численность работников за 1992–1998 гг. сократилась более чем в 2 раза, и этот процесс продолжается. Оставшимся работникам длительное время не выплачивается заработная плата, а лишь выдаются небольшие денежные авансы. Выплаты заработной платы в 1998 г. были единичными. До реорганизации хозяйства долгов по заработной плате не было.
Экономическое положение хозяйства. Поголовье крупного рогатого скота сократилось на 75%, в том числе коров – на 70%, продуктивность скота снизилась по сравнению с 1992 г. на 6% и составила в 1998 г. 1628 литров в год на одну корову. Наличие тракторов за этот период сократилось на 104 единицы, комбайнов – на 38 единиц, 4–5 лет назад технику взяли по лизингу, но рассчитаться не смогли, и ее описали за долги. Кредиторская задолженность превышает дебиторскую в два с лишним раза.
Характерные высказывания руководителей и специалистов хозяйства:
- "Никто, ни в чем не помогает, никому мы не нужны".
- "Нет, никаких идей не было, ничего не внедрялось".
- "Все разбито, техника описана за долг”.
- "Из молодежи приходят на работу единицы, пытаются устроиться недисциплинированные, употребляющие спиртное, те, кто больше нигде не нужен".
- "Работники тащат все, что можно использовать, растаскиваются здания, которые не функционируют, корма, оборудование, воруют все, что можно".
- "Все старым понятием живут, что это не мое, а общее".
- "Положение безвыходное".
Таким образом, исследование хозяйственных стратегий предприятий позволяет сделать следующие выводы:
1. После реорганизации экономическое положение практически всех сельскохозяйственных предприятий ухудшилось.
2. Стартовый уровень не всегда был решающим фактором в успешности адаптации к новым условиям и современного экономического положения предприятий.
3. Несмотря на сходство внешних условий сельскохозяйственные предприятия демонстрируют принципиально различные модели экономических стратегий и способов адаптации к новой социально-экономической реальности.
4. Выбор и результативность адаптационных стратегий во многом детерминированы личностью руководителя предприятия. Во главе успешно функционирующих предприятий стоят нередко так называемые "красные директора". Они хотя и не принимают проводимый курс реформ на когнитивном уровне, но на практике демонстрируют истинно рыночные модели экономического поведения. В противоположность им, молодые руководители, принимая и одобряя курс реформ, но не имея практического опыта, иногда проявляют свою неспособность эффективно работать в рыночных условиях.
5. Решающая роль лидеров осознается сельскими работниками. По данным нашего опроса, более 40% работников связывают ухудшение экономического положения своих предприятий с неумелым руководством и неправильными действиями начальства. Примерно столько же респондентов связывают свои беды с ошибочным курсом реформ, непродуманной государственной политикой в отношении аграрного сектора, несовершенством налоговой системы. Затруднились дать ответ 16% респондентов.
6. Перспективы своих предприятий работники связывают с изменением аграрной, налоговой и финансово-кредитной политики государства, со сменой руководства своих предприятий. Каждый пятый работник считает необходимым улучшить стимулирование труда селян и укрепить трудовую дисциплину. Характерно, что только 2% опрошенных свои надежды возлагают на возврат к старой системе и менее 1% считают, что уже ничто не поможет их предприятиям.
7. Превалирующими способами выживания предприятий в сложных социально-экономических условиях являются диверсификация производства, активная инновационная политика, развитие мелких перерабатывающих производств. Последнее направление мотивируется стремлением ослабить монопольное давление перерабатывающих предприятий, получить наличные денежные средства, а также способствовать удовлетворению потребностей жителей села.
8. Большинство хозяйств не имеют отлаженных и надежных каналов сбыта продукции коллективных и личных подсобных хозяйств, обеспечивающих им надежные источники пополнения финансовых ресурсов. Условия на продовольственном рынке нередко диктуют перекупщики, представители криминальных структур, процветает бартеризация хозяйственных связей. Например, в Новосибирской области доля бартерных сделок в общем объеме реализации зерна увеличилась с 1992 по 1998 г. в 10 раз – с 2 до 22%.
9. Высокий износ сельскохозяйственной техники обусловливает “декапитализацию” аграрного производства. Отсутствие средств для закупки минеральных удобрений и проведения профилактической ветеринарной работы приводит к несоблюдению требований технологии, установленных стандартов качества продукции.
10. Отсутствуют условия для систематического повышения квалификации работников и специалистов. Платность обучения, а также рост стоимости жизни сокращают возможности сельской молодежи получить среднее или высшее профессиональное образование в городах.
11. Тяжелое экономическое положение многих сельскохозяйственных предприятий приводит к свертыванию социальных программ, жилищного строительства, что в свою очередь, увеличивает социальную напряженность и конфликтность в коллективах (табл. 5.1, 5.2).
Наблюдаемые различия в хозяйственных стратегиях сельскохозяйственных предприятий оказывают существенное влияние на доминирующие стратегии семей. Концепция стратегии домохозяйств подразумевает, что у людей есть выбор, и это имеет большое значение. Утверждается, что объединяя ресурсы, работая как в формальной, так и в неформальной экономике, самостоятельно строя себе жилье, основываясь на самообеспечении и умелом использовании социальных сетей, семьи избегают ловушек нищеты, попав в которые трудно вы-рваться, поскольку “культура нищеты” склонна к самовоспроизводству. Рассматриваемые нами семейные стратегии относятся, по Б. Робертсу, к числу “краткосрочных оборонительных стратегий” в отличие от “долгосрочных стратегий социальной мобильности” [43, c. 315, 323].
Основными способами выживания сельских семей в настоящих условиях являются ведение личного подсобного хозяйства и дополнительная оплачиваемая работа. Об этом можно судить по ответам респондентов на вопрос “Что Вы предпринимаете, когда Вам длительное время не выплачивают заработную плату?” (табл. 5.3).
При этом легко заметить, что чем ниже уровень социально-экономического развития предприятия, тем большую роль в выживании семей имеет личное подсобное хозяйство. Однако, по мнению 71% сельских жителей, в настоя щее время прожить в деревне только за счет личного подсобного хозяйства невозможно. Другую точку зрения разделяет только каждый десятый респондент.
более одной трети опрошенных работников имели дополнительную оплачиваемую работу, а еще примерно половина хотели бы ее иметь и только 40% респондентов не изъявили такого желания.
Общим в поведении сельских семей является долготерпение, отсутствие протеста (“терпим, ждем”), экономия имеющихся средств (“живем за счет пенсий и детских пособий”). Лишенные средств существования сельские работники вынуждены униженно выпрашивать, вымаливать заработанные деньги у администрации. Последние во избежание социального взрыва прибегают к таким архаичным способам экономических отношений, как “отоварка”, когда работникам предприятия разрешено под заработную плату набирать продукты питания в сельских магазинах. Как правило, ассортимент выдаваемых таким способом продуктов очень скуден и часто ограничивается только хлебом.
Поставленные в условия физического выживания сельские жители нередко прибегают к неправовым действиям, которые проявляются, в частности, в хищениях общественного (коллективного) имущества. Подавляющее большинство опрошенных сельских жителей считают, что люди идут на воровство не от хорошей жизни, а из-за низких доходов. Каждый десятый респондент видит главную причину этого в распространении пьянства, бесконтрольности и безнаказанности, еще 7% связывают эти негативные явления с общим падением нравов и морали. При этом одна треть сельских жителей не осуждают такую форму поведения, так как считают, что по-другому сейчас не прожить, еще 45% оправдывают хищения частично, понимая вынужденность асоциального поведения односельчан. И только примерно каждый пятый сельский житель определенно осуждает хищения и считает, что воровство нельзя оправдать ничем. Иными словами, можно сказать, что современные социально-экономические условия формируют на селе мораль, оправдывающую неправовые действия людей. Воровство становится нормой поведения на селе.
Исследуя феномен социокультурного симбиоза предприятий и семей в России, специалисты отмечают, что он живуч и проявляется многопланово в мощном и разнообразном потоке ресурсов между формальными предприятиями и неформальными общностями (сельскими семьями) [30, с. 218–229].
Доминирующей стратегией семей в эффективных хозяйствах (модель 1) является ориентация на повышение или стабилизацию имеющегося уровня жизни (соответственно 26 и 49% семей) в основном за счет ведения товарного личного подсобного хозяйства (доля товарных ЛПХ здесь 76%) и дополнительной оплачиваемой работы (35,5%). Более 60% опрошенных предпочли бы перерабатывать на основном месте работы, чтобы получать более высокие доходы. Систематические выплаты, хотя и скромной заработной платы в денежном выражении, в сочетании с личным подсобным хозяйством обеспечивают работникам приемлемый уровень жизни. Более 1/4 опрошенных на этом предприятии вполне довольны своей жизнью (см. табл. 5.1).
На “среднеэффективных” предприятиях, реализующих традиционную хозяйственную стратегию (модель 2), большая часть семей ориентируется на сохранение имеющегося уровня жизни, без расчета на его повышение в складывающейся ситуации. Каждый второй работник согласился бы иметь дополнительную оплачиваемую работу или работать сверхурочно на основной работе ради дополнительных заработков. Примерно половина семей имеет дополнительные денежные доходы от продажи продукции, произведенной на приусадебном участке.
Среди семейных стратегий, доминирующих на нерентабельных предприятиях с депривационной моделью адаптации (модель 3), преобладают ориентации на выживание или сохранение имеющегося уровня жизни семей (40 и 42% семей соответственно), 16% семей стремятся повысить свой жизненный уровень за счет ведения ЛПХ и дополнительной оплачиваемой работы.
Разрушительная деструктивная модель адаптации (дезадаптация) предприятия (модель 4) ставит работников на грань физического выживания. Более 70% работников данного предприятия отмечают ухудшение своего материального положения за последние 2 года (табл. 5.4, 5.5). Основным источником доходов, в том числе натуральных, является для них личное подсобное хозяйство, ведение которого резко увеличивает трудовую нагрузку работников. По мнению 40% работников, в настоящее время они работают на износ. Семейные стратегии здесь направлены главным образом на выживание, и лишь 6% пытаются улучшить свое материальное положение, в том числе за счет неправовых действий.
Cледует отметить, что подавляющее большинство (89%) сельских респондентов полностью или частично оправдывают такое поведение, мотивируя это тем, что люди идут на правовые нарушения не от хорошей жизни. При этом примерно половина работников бедственное положение своих семей связывает с плохим экономическим положением предприятия. Половина работников этого хозяйства не могли припомнить ни одного радостного события из их жизни за последний год, а еще 5% ответили, что прошедший год принес им одни только беды. Выживают же эти семьи благодаря высокой товарности приусадебных хозяйств. Доля товарных ЛПХ здесь наибольшая и составляет 77%. Большинство респондентов на этих предприятиях выразили готовность иметь дополнительную оплачиваемую работу.
Другими словами, в современных условиях экономическая эффективность предприятия при прочих равных условиях значительно дифференцирует уровень жизни и стратегии выживания сельских семей.
Глава 6. АДАПТАЦИЯ СОЦИАЛЬНЫХ ГРУПП К НОВЫМ УСЛОВИЯМ ХОЗЯЙСТВОВАНИЯ
Радикальные экономические реформы затронули интересы всех слоев и групп российского общества. Изменение отношений собственности, реорганизация колхозов и совхозов, появление новых форм хозяйствования, необходимость функционирования в условиях экономических и социальных рисков потребовало ускоренной адаптации социальных групп к быстро меняющейся социально-экономической среде. В кратчайшие, по историческим меркам, сроки основные группы сельского населения должны были воспринять, осмыслить и приспособиться к новой системе экономических отношений, радикально изменить традиционные стереотипы мышления, стандарты поведения, усвоить новые социальные роли, найти адекватную своим потребностям и возможностям социально-экономическую нишу.
Однако, как было показано выше, значительная часть сельского населения оказалась психологически не готовой к таким стремительным переменам. Многие группы сельского населения по-прежнему ориентированы на коллективные формы ведения хозяйства, привычные стандарты поведения, традиционные ценности, что существенно затрудняет процесс их адаптации к новым условиям, тормозит развитие реформ и снижает их эффективность. В связи с этим становится актуальным исследование проблем адаптации разных групп сельского населения к новым условиям жизнедеятельности.
В современной России адаптивная нагрузка на социум как бы удваивается: происходит адаптация к новым рыночным ценностям и реалиям и, одновременно, к новым информационным технологиям и стандартам жизни. Адаптивный потенциал населения в этих условиях подвергается серьезному испытанию. В настоящее время, с одной стороны, у людей возрастают шансы реализовать свой жизненный потенциал, а с другой, – увеличивается риск “не успеть” за ходом общественных преобразований [23, с. 12–13]. К тому же теперь населению приходится решать более сложные задачи в процессе приспособления к изменяющимся социально-экономическим условиям: если в прежние годы следовало лишь выполнять определенные предписания вышестоящих инстанций, то сегодня надо самим принимать решения. В связи с этим изменения, происходящие в экономике, “всколыхнули глубинные пласты психики на личностном и групповых уровнях” [5, с. 63].
Особенностью трансформационных процессов в современной России является их непредсказуемость, непрогнозируемость траектории развития общества. В кризисных системах с непредсказуемым вектором развития (по определению Л.В. Корель, "бифуркационных" средах) многие средства адаптации, прежде всего институциализированные и нормативно-регулятивные, разрушаются, и на первый план выходят личностные и статусные характеристики субъектов [23, с. 124].
Изменения в среде побуждают субъектов искать способы приспособления к ним. При этом происходит мобилизация их адаптивных ресурсов, составляющих адаптивный потенциал, от которого напрямую зависит возможность овладеть ситуацией, освоиться в новых условиях. Адаптивный потенциал определяет скорость процесса адаптации, его конечные результаты, степень адаптированности субъекта.
§ 1. Адаптация малых этнических групп
Характеристика информационной базы и методы анализа данных. Исследование проблем адаптации этнических групп к новым социально-экономическим условиям актуально в связи с тем, что изменения, происходящие в экономической и социальной сферах России, не влекут за собой адекватных изменений в социальных ориентациях и экономическом поведении большинства населения. Несоответствие вектора реформ предпочтениям и поведению населения приводит, в свою очередь, к резкому замедлению социально-экономических преобразований и снижению их эффективности.
Одним из элементов адаптивного потенциала является этнический статус субъекта. “Этническое самосознание индивида выступает не просто как определитель этничности, но и своего рода ценностно-ориентационным маятником, помогающим адаптироваться в сложном мире общественных отношений” [41, с. 41]. В этом плане встает вопрос о том, каким адаптационным потенциалом обладают различные этносы, и как этот потенциал сказывается на результативности их адаптации.
Согласно классификационной системе адаптаций, построенной Л.В. Корель по 30 основаниям, одним из видов адаптации – является экономическая адаптация. Как и другие виды, она определяется адаптивным потенциалом субъектов, одним из компонентов которого является принадлежность к той или иной этнической группе. Предметом нашего анализа будет экономическая адаптация, а эмпирическим объектом – проживающие в сельской местности малые этнические группы, выделенные по критерию самоидентификации респондентов с той или иной этнической группой.
При этом мы исходим из следующих гипотетических предположений:
1) различные этнические группы обладают разным адаптивным потенциалом, что проявляется в различной степени адаптированности к новым социально-экономическим условиям;
2) этнические группы различаются не только по степени адаптированности к новым социально-экономическим условиям, но и по формам и способам адаптации, определяемым выдвигаемыми целями и средствами их достижения.
Информационной базой анализа послужили материалы социологического обследования, проведенного под руководством автора сотрудниками отдела социальных проблем Института экономики и организации промышленного производства СО РАН в 1997 г. в Новосибирской области . (Исследование процессов адаптации и самоидентификации сельского населения в новых социально-экономических условиях проводилось при финансовой поддержке фонда Джона и Кэтрин Маккартуров (проект N 99-57254)). Были опрошены жители двух сельских районов области: Кочковского и Чановского, выборочная совокупность – 553 человека. Данные репрезентировали население Новосибирской области по полу, возрасту, образованию. Распределение выборочной совокупности по национальному признаку было следующим: русские составили 81,7%, немцы – 6,2, татары – 3,8, украинцы – 3,7, остальные национальности – 4,6%. Различия же в составе этнических групп по полу, возрасту и уровню образования, на наш взгляд, отражают реальные особенности социально-демографического состава этих групп, поскольку выборочная совокупность по указанным признакам репрезентировала все сельское население области.
Для сравнения полученных данных использовались результаты обследования, проведенного в 1995 г. в Крапивинском районе Кемеровской области (рук. С.В. Соболева). Данное исследование носило пробный характер, поэтому результаты анализа использованы для обоснования гипотез или для описания формирующихся тенденций.
Особенности информационной базы, характерной чертой которой является малая представительность национальных групп, потребовали применения адекватных методов анализа. Для получения обоснованных выводов использовались специальные методы работы с малыми группами. Так, для описания связи между значениями переменных использовалось отношение правдоподобия [82]. Значимость этого критерия характеризует вероятность случайного получения большего значения, чем выборочное. При существенной связи значимость критерия близка к нулю. Как правило, гипотеза о независимости переменных отвергается при значимости критерия правдоподобия, равном 0,05 и меньше. Данный критерий демонстрирует ощутимую чувствительность к смещениям распределений, полученных на малых выборках.
Помимо этого, для описания связи использовались Z-статистики, которые представляют отклонения расчетной частоты Nij от ожидаемой Eij, измеряемые в числе стандартных отклонений. При большом числе объектов значение стандартизированного смещения в предположении независимости переменных Z-статистика распределена нормально с параметрами N(0,1). Это позволяет оценить двустороннюю или одностороннюю значимость. Двусторонняя значимость – это вероятность случайно получить большее по абсолютной величине, чем выборочное, значение Z. Начиная с Z-отклонения, равного 1,96 и больше, можно высказывать гипотезу о существовании такой связи.
Упомянутые методы использовались в сочетании с дихотомическим ("черно-белым") анализом – методом обнаружения основных тенденций связи пары переменных [44]. Этот метод состоит в поиске такого дихотомического ("черно-белого") разбиения значений переменных, при котором полученная четырехклеточная таблица была бы максимально контрастной. Степень устойчивости полученных дихотомий выявляется при помощи многократной имитации повторного сбора данных и повторения поиска дихотомии. На основании полученных разбиений появилась возможность, объединив группы, проанализировать степень связи между переменными. Результаты, полученные с использованием данных методов, позволяют описать формирующиеся тенденции, подтвердить или опровергнуть гипотезу о существовании связи между этнической принадлежностью респондентов и их адаптированностью к новым социально-экономическим условиям.
Анализ адаптированности этнических групп к новым социально-экономическим условиям. Для анализа адаптированности этнических групп к новым социально-экономическим условиям были использованы индикаторы, характеризующие отношение респондентов к экономическим новациям, рыночным институтам и ценностям, готовность работать в новых условиях хозяйствования, а также степень и результативность адаптации к изменившимся условиям (по самооценкам респондентов).
Отношение этнических групп к частной собственности на землю. Наиболее острым вопросом нынешних общественных преобразований, расколовшим российское общество, по существу, на два противоборствующих лагеря, является возрождение института частной собственности на землю. Несмотря на то, что право частной собственности на землю закреплено в Российской Конституции, дебаты по этому поводу продолжаются. До сих пор не принят Земельный кодекс, регулирующий земельные отношения. В связи с этим знать позиции разных социальных групп, в том числе и национальных, относительно частной собственности на землю весьма актуально для разработки и принятия мер, регулирующих как экономические, так и социальные отношения в обществе.
Анализ полученной информации выявил достаточно четкие различия между национальными группами относительно частной собственности на землю. Наиболее кардинальную “рыночную” позицию занимают немцы. Среди них более половины опрошенных считают, что земля должна находиться в частной собственности, в то время как среди русских – одна треть, а среди украинцев – менее одной пятой (табл. 6.1).
Расчет Z-отклонений в данном случае подтверждает наличие связи между рассматриваемыми двумя признаками. (Расчеты коэффициентов связи выполнены студенткой НГУ А.В. Клапцовой.) Доля русских, считающих, что земля должна находиться в частной собственности, меньше ожидаемой в условиях независимости переменных на 2,2 стандартных отклонения, а доля немцев – больше на 2,3 стандартных отклонения. В то же время, Z-отклонение давших отрицательный ответ среди немцев, составило 2,1, а среди русских – 1,9. Таким образом, математический анализ позволяет предположить, что немцы в большей степени ориентированы на частное владение землей, а среди русских, напротив, больше доля тех, кто против введения частной собственности на землю. Проведенный "черно-белый" анализ выявил четкие, устойчивые группы. С одной стороны, это группа русских и украинцев, т. е. славянская группа, в основном негативно относящаяся к частной собственности на землю, а с другой, – немцы и татары, поддерживающие возрождение института частной собственности на землю. Достаточно устойчивой оказалась и группа не определившихся, т.е. тех, кто затруднился ответить. Значимость отношения правдоподобия, составляющая 0,02, говорит о возможном наличии связи между этнической принадлежностью и отношением к частной собственности на землю.
Отношение к купле–продаже земли. Этот показатель также различается по этническим группам. Доля одобряющих рыночные операции с землей среди немцев оказалась в два раза выше, чем среди русских, и втрое выше, чем среди татар. Среди украинцев полностью или частично поддерживающих свободную куплю–продажу земли практически не оказалось (табл. 6.2). Отчасти это можно объяснить возрастным составом опрошенных: в выборочной совокупности группа украинцев самая “старшая”, что также сказалось на характере полученных ответов.
Z-отклонение частоты от ожидаемой в группе немцев, полностью согласных с тем, что земля должна быть предметом купли-продажи, составило 3,1, а среди немцев, не согласных с таким мнением – 2,8. Это свидетельствует о существовании связи между этнической принадлежностью и отношением к купле-продаже земли. Проведенный "черно-белый" анализ выделил группу русских как наиболее устойчивую в своем негативном отношении к купле-продаже земли. Эта группа в 100% экспериментов имитации выборки оказывалась не согласной с тем, что земля должна быть предметом купли-продажи. После разделения всех объектов на 4 класса по указанному признаку значимость отношения правдоподобия составила 0,007. Таким образом, можно утверждать, что между этнической принадлежностью и отношением к купле-продаже земли существует связь.
Ориентации этнических групп на новые формы хозяйствования. Одним из индикаторов, характеризующих процесс адаптации этнических групп к новым условиям хозяйствования, может быть их готовность открыть собственное дело, стать фермером или трансформировать свое личное подсобное хозяйство в фермерское. Другими словами, речь идет о готовности использовать новые возможности, появившиеся в процессе аграрных преобразований.
В ходе анализа были обнаружены следующие различия. Так, немцы и татары на ментальном уровне оказались более готовыми к самостоятельному хозяйствованию по сравнению с другими этническими группами. Готовность открыть собственное дело выразили 66% немцев и 67% татар. Среди русских доля проявивших такую готовность составила 54%, а среди украинцев – 40%. Подобные тенденции выявлены и в ходе исследования 1995 г. Анализ поведения сельского населения на рынке труда показал, что в случае потери работы немцы чаще, чем другие этнические группы были готовы к самостоятельной хозяйственной деятельности. Среди немцев были готовы открыть собственное дело в случае потери работы 6%, а среди русских – 3%. Следует отметить, что в конкретной ситуации желающих заняться самостоятельным делом оказывается намного меньше, чем в прожективной ситуации.
Однако "черно-белый" анализ не выявил устойчивых групп по данному критерию, а значимость отношения правдоподобия (0,30) не позволяет говорить о наличии связи между этнической принадлежностью респондента и его готовностью открыть собственное дело. Полученные результаты свидетельствуют о том, что выявленные ориентации носят скорее ситуативный, нежели глубинный характер, а следовательно, при определенных условиях высока вероятность перехода представителей одной группы в другую. Значит правомерно говорить скорее о формирующихся тенденциях, нежели об устойчивых различиях.
Примерно те же тенденции наблюдаются и при анализе планов относительно возможной трансформации подсобного хозяйства в фермерское. Абсолютное большинство сельских респондентов не ориентируются на ведение фермерских хозяйств. Не согласились бы превратить свое подсобное хозяйство в фермерское 94% татар, 90 – украинцев, 82 – русских и 74% – немцев. Результаты, полученные в "черно-белом" анализе, не подтверждают существование связи между принадлежностью к этнической группе и возможностью трансформации личного подсобного хозяйства в фермерское.
Работа в частном секторе экономики наиболее предпочтительна для украинцев. Согласились бы работать на частном предприятии более 90% украинцев, что значительно превышает долю обнаруживших такую готовность в других этнических группах (табл. 6.3).
Z-отклонение частоты от ожидаемой равняется 1,97 и позволяет предположить наличие связи между рассматриваемыми признаками. Наиболее “устойчивой” относительно готовности работать в частном секторе оказалась группа украинцев. После объединения групп в блоки, значимость отношения правдоподобия составила 0,039, что позволяет отвергнуть гипотезу о независимости переменных и предположить, что принадлежность к этнической группе влияет на готовность работать на частном предприятии. К этому следует добавить, что по результатам опроса 1995 г., именно для немцев, в случае потери работы, работа на частном предприятии оказалась более предпочтительной.
В целом наблюдаются определенные различия в ориентациях этнических групп на новые формы хозяйствования, хотя математический анализ не во всех случаях подтверждает наличие устойчивой связи между этими признаками. Для окончательных выводов необходимы дополнительные исследования.
Ориентации на материальный успех и способы его достижения. Важным показателем успешной адаптации к новым социально-экономическим условиям является ориентация на материальный успех, а также готовность работать в условиях экономического риска. Эти показатели, с одной стороны, отражают отношение респондентов к рыночным ценностям, а с другой – характеризуют те способы, которые они выбирают для повышения материального благосостояния. Анализ показал, что ориентация на получение высоких доходов, но с риском для себя, слабо выражена для всей выборочной совокупности этнических групп (8,3%), а среди татар готовых к экономическому риску вообще не оказалось. В группе татар самая высокая доля тех, кто для повышения своих доходов предпочитает переработки экономическому риску – 65,5%. Среди немцев такой путь повышения доходов выбирают 58,5% опрошенных, среди рус-ских – 53,5, а среди украинцев – 41%. К тому же среди украинцев наблюдается наибольшая доля, предпочитающих стабильный, не очень высокий заработок, но без переработок (40%). Иными словами, для всех этнических групп характерно стремление улучшить свое материальное положение за счет дополнительной оплачиваемой работы, в меньшей степени они склонны работать в условиях экономического риска.
Разбиение выборочной совокупности на дихотомические группы по признаку "ориентация на материальный успех" с учетом способов его достижения выявило следующие закономерности. Наиболее устойчивой оказалась группа этнических русских, ориентированных на получение высоких доходов, хотя и с риском для себя, а также группа не определившихся с ответом. Все остальные склонны не рисковать, а “получать сравнительно небольшой, но гарантированный заработок”, или повышать свои доходы, прибегая к переработкам. После разбиения объектов на вышеописанные группы, значимость отношения правдоподобия составила 0,02. Этот факт позволяет предположить наличие связи между готовностью к экономическому риску и этнической принадлежностью респондента.
Освоенность в новых условиях. В качестве интегрального показателя, характеризующего степень адаптированности групп в новых социально-экономических условиях, нами была выбрана оценка респондентами их освоенности в этих новых условиях. Анализ показал, что для всех этнических групп характерна слабая освоенность в новых социально-экономических условиях. В целом по массиву доля вполне адаптированных, освоенных в новых условиях была чуть выше 10%, хотя наблюдается некоторая дифференциация ответов по этническим группам. Наибольшая доля лиц, которым удалось полностью освоиться в новых экономических условиях, оказалась среди татар – в этой группе она составила пятую часть всех опрошенных. Наименьшая доля лиц, которым удалось полностью освоиться в новых условиях, оказалась среди немцев – 8,6%. Среди татар также оказалась наибольшей доля тех, кто считает, что пока освоился лишь частично, но в будущем освоится полностью – одна пятая часть (табл. 6.4). Очевидно, этой этнической группе удалось в новых условиях найти адекватную их потребностям и возможностям социальную нишу.
Дихотомический анализ сгруппировал выборочную совокупность следующим образом. В одну группу вошли русские, украинцы, татары, а во вторую – немцы и представители других национальностей. При этом Z-отклонение частот от ожидаемых составило 3,79, что говорит о возможной связи между переменными. С целью более подробного представления данных, объекты были разбиты по национальности на три, а не на два блока: 1) русские, украинцы; 2) татары; 3) немцы и другие. Ответы на вопрос: “Удалось ли Вам полностью освоиться в новых экономических условиях?” были объединены до четырех групп. В первую группу отнесены ответы типа "да, освоился"; "освоился частично, но освоюсь"; во вторую – ответы типа "не освоился и не освоюсь когда-либо"; "освоился лишь частично и вряд ли освоюсь полностью"; третью группу образуют ответы типа "еще не освоился, но со временем освоюсь"; в четвертую группу ответы тех, кто затруднился с оценкой и другие ответы. При таком разбиении наблюдаемая частота в группе не освоившихся русских и украинцев отличалась от ожидаемой на 2,3 стандартных отклонения, а в группе немцев и представителей других национальностей, затруднившихся ответить – 3,8. Таким образом, дихотомический анализ данных с определенной долей вероятности позволяет сделать вывод о наличии связи между национальностью респондента и степенью его освоенности в новых социально-экономических условиях. Значимость отношения правдоподобия (в данном случае она равна 0,015) также подтверждает правомерность такого вывода.
Материальное положение семей. В качестве индикатора результативности адаптации была выбрана самооценка респондентами материального положения семьи. Математический анализ не выявил наличие связи между материальным положением семьи и национальностью респондента. Значимость отношения правдоподобия составила 0,64. Это свидетельствует о том, что материальный статус семьи в современных условиях обусловлен множеством факторов, среди которых этнический статус не играет решающей роли. Можно лишь отметить некоторые особенности. Доля оценивших свое материальное положение выше среднего очень мала: по всем этническим группам она составляет 0,9%. Большинство же опрошенных отнесли себя к среднеобеспеченным и обеспеченным ниже среднего уровня. Среди немцев доля таких респондентов составила 80%, среди татар и украинцев – по 67%.
Таким образом, в результате проведенного анализа удалось выяснить некоторые особенности экономической адаптации этнических групп. В частности, русские менее успешно адаптированы к произошедшим социально-экономическим изменениям. Это выражается в неприятии большинством из них частной собственности на землю, а также возможности рыночных операций с землей, в более слабой готовности трудиться на частном предприятии. Выявленная склонность к экономическому риску в сочетании с меньшей значимостью труда как самоценности, может говорить о склонности к поиску легких заработков. В качестве показателя низкой результативности экономической адаптации среди русских может служить более выраженное по сравнению с другими этническими группами ощущение неосвоенности в новых социально-экономических условиях.
Среди украинцев также высокий процент тех, кто негативно относится к частной собственности на землю, к ее купле-продаже. Они проявили также меньшую готовность работать в условиях экономического риска и меньшую ориентацию на материальный успех. В то же время большая доля украинцев проявила готовность работать на частном предприятии. Можно предположить, что произошла вынужденная адаптация к формирующимся рыночным отношениям, когда приходится корректировать свои жизненные ориентиры и находить адекватную социальную нишу в новом экономическом пространстве. Но и здесь отмечается относительно низкий уровень адаптированности. Украинцы более негативно оценивают свои возможности освоиться в новых экономических условиях. Не исключено, что в данном случае сказывается влияние демографической структуры группы (значительное преобладание в этой группе лиц старших возрастов).
Группа татар разнородна по степени, формам и способам адаптации к новым условиям. По отношению к собственности на землю и ее возможной купле–продаже, заметны сдвиги в сторону их одобрения. Относительно работы на частном предприятии и готовности идти на риск с целью получения высоких доходов ответы скорее отрицательные, чем положительные. Но смещения не являются достаточно значимыми, чтобы иметь основания говорить об устойчивой тенденции. Для получения более четких результатов необходимы дополнительные специализированные исследования. Как тенденцию стоит отметить более позитивные оценки освоенности в новых экономических условиях. Возможно, этой этнической группе удалось более успешно адаптироваться к существующим социально-экономическим условиям.
Группа немцев предстала как наиболее ориентированная на рыночные отношения. По ответам на вопросы о частной собственности на землю, о купле-продаже земли, о готовности работать на частном предприятии, вырисовывается картина относительно высокой степени адаптации немцев к экономическим новациям в аграрном секторе. Но, судя по неопределенности в оценке степени освоенности в новых экономических условиях, налицо расхождение адаптированности на ментальном и поведенческом уровнях. Можно предположить, что адаптация на ментальном уровне является необходимым, но недостаточным условием для успешности адаптации групп к реальным изменениям в экономической сфере.
Математический анализ полученных данных позволяет утверждать, что существует значимая связь между этнической принадлежностью респондентов и их адаптированностью (по отдельным критериям) к изменяющимся социально-экономическим условиям. Однако эти результаты нуждаются в дополнительной проверке, так как малая наполненность этнических групп в выборочной совокупности не позволяет сделать окончательные выводы. Для получения более определенных результатов, на основании которых можно будет говорить об особенностях экономической адаптации этнических групп, необходимо, чтобы этнические группы в выборочной совокупности были однородными по социально-демографическому составу. Это позволит при анализе адаптированности нивелировать влияние социально-демографических характеристик и других факторов, не относящихся к этническому статусу групп.
Особенности адаптации этнических групп могут служить основанием для проведения дифференцированной социально-экономической политики в многонациональных районах, в местах компактного проживания национальных общностей. Внедряемые формы хозяйствования должны быть адекватны ориентациям и предпочтениям проживающих на данной местности этнических групп. В противном случае процесс модернизации аграрного сектора будет замедляться, а социальная напряженность – расти.
§ 2. Адаптация сельских женщин
Социально-экономическое положение сельских женщин. Как уже отмечалось ранее, в результате проведенных преобразований произошло перемещение основной сферы сельскохозяйственного производства из крупных коллективных хозяйств в личные подсобные хозяйства населения, при этом произошло резкое ухудшение экономиче-ского положения большинства сельскохозяйственных предприятий, что повлекло за собой упадок социальной инфраструктуры села. Столь парадоксальные результаты реформ значительно ухудшили положение сельских женщин. Они оказались наиболее незащищенной группой населения на рынке труда.
Во-первых, произошло резкое увеличение общей трудовой нагрузки сельских женщин. По данным опроса сельского населения Новосибирской области 1997 г. (число опрошенных 553 чел., в том числе 292 женщины) около 40% сельских респонденток считают, что в настоящее время они работают слишком много, на износ. Кратковременный отдых, который они могут себе позволить, не дает им возможности полностью снять усталость. Доля мужчин, имеющих подобную нагрузку – вдвое меньше (табл. 6.5). При этом почти половина сельских женщин указали на увеличение трудовой нагрузки в личном подсобном и домашнем хозяйстве за последние 3–4 года. Увеличение трудовой нагрузки при отсутствии полноценного отдыха, обусловленного ухудшением социального обслуживания населения, приводит к нарастанию физической усталости, нервной напряженности сельского населения и ухудшению их здоровья, что, в свою очередь, негативно сказывается на воспроизводстве населения.
Таблица 6.5
Оценка общей трудовой нагрузки сельских жителей Новосибирской области, % к итогу
- Во-вторых, ухудшение экономического положения сельскохозяйственных предприятий привело к появлению такого феномена, как систематическая невыплата заработной платы. Так, за период с 1994 г. по август 1998 г. задолженность по заработной плате увеличилась в сельском хозяйстве со 114 до 401%, т.е. в 3,5 раза [48, с. 319]. При этом заработная плата работников сельского хозяйства на протяжении 1992–1996 гг. оставалась одной из наиболее низких в стране. По отношению к среднероссийскому ее уровень снизился с 67% в 1992 г. до 48% в 1996 г. По итогам 1996 г. покупательная способность среднемесячной заработной платы работников сельского хозяйства (по отношению к прожиточному минимуму) составила 92% (в 1992 г. – 187%) против 190% в среднем по стране. На фоне общего снижения реальной заработной платы, составившего в целом по народному хозяйству за последние пять лет 49%, реальные заработки работников сельского хозяйства сократились на 70%. Систематические невыплаты заработной платы обостряют проблему бедности сельского населения. По данным мониторинга социально-экономического потенциала семей, уровень бедности в сельской местности практически вдвое выше, чем в городской. В 1996 г. среди обследованных групп сельского населения численность семей со среднедушевыми доходами ниже прожиточного минимума составляла 50% [60, с. 22–23].
Ситуация усугубляется отсутствием в обозримом будущем перспектив на улучшение материального положения. При этом женщины чаще, чем мужчины ощущают всю бесперспективность своего положения. По данным нашего обследования, 29,4% респонденток считают, что их шансы на улучшение материального положения ниже, чем у среднего человека, в то время как среди мужчин эта доля составляет лишь 17,5%. Более пессимистично оценивают женщины и возможности улучшения жизненного уровня за счет добросовестного и честного труда.
- В-третьих, достаточно остро стоит проблема соблюдения трудовых прав женщин. Имеют место факты дискриминации женщин при найме на работу и оплате труда. Так, по данным специального обследования, проведенного в июле 1997 г., средняя заработная плата женщин составляла 65% средней заработной платы мужчин . По данным социологического исследования, проведенного в 1994 г. под эгидой Международной ассоциации "Женщины и развитие", в среднем до 18% опрошенных женщин подвергались дискриминации по признаку пола при решении вопроса об увольнении. Результаты исследования, проведенного Госкомитетом Республики Татарстан, также свидетельствуют о нарушении прав женщин в сфере труда. О существовании таких фактов в отношении себя заявили 39,5% респондентов [63, с.128].
- В-четвертых, продолжающийся спад производства на крупных сельскохозяйственных предприятиях резко сокращает их потребность в рабочей силе, что приводит к росту реальной и скрытой безработицы на селе. Анализ имеющейся информации показал, что сельские женщины чаще мужчин попадают в число безработных, хотя наблюдается сглаживание этих различий (табл. 6.6). Среди опрошенных в 1997 г. сельских безработных более 70% составляли женщины. При этом женщины чаще мужчин оказывались в числе лиц, увольняемых по сокращению штатов. Если среди зарегистрированных безработных мужчин доля высвобожденных работников составляла на 1 января 1996 г. 25,1%, в 1997 г. – 15,2, а в 1998 г. – 19,1%, то среди женщин соответственно – 23,5, 27,2 и 30,6%. При этом период безработицы у женщин был более продолжи-тельным по сравнению с мужчинами. Если у мужчин этот показатель составил в 1996 г. – 5,9 месяцев, в 1997 г. – 6,7, а в 1998 г. – 6,9 месяцев, то у женщин этот показатель был со-ответственно 6,4, 7,0 и 7,5 месяцев. Доля хронически безработных женщин также выше, чем мужчин, и составила в рассматриваемый период 15,0, 19,2 и 24,5% у женщин и 12,3, 16,7 и 20,4% – у мужчин.
Анализ показал, что женщины намного чаще мужчин испытывают страх потерять работу. Постоянную тревогу, опасение испытывает каждая третья женщина, а среди мужчин – только каждый шестой, соответственно доля женщин, не испытывающих угрозу безработицы – в 1,5 раза меньше по сравнению с мужчинами. Основными причинами такой тревоги женщины назвали плохое экономическое положение предприятия (43,5%), боязнь не найти другую работу (21,7%), а также – плохое состояние здоровья (8,7%).
Неуверенность в будущем вынуждает женщин во избежание безработицы соглашаться на неподходящую (77,1 против 59,8%) или на однообразную работу (61,5 против 33,3%), а также на понижение в должности (30,1 против 24,9% среди мужчин). В то же время женщины по сравнению с мужчинами выразили большую готовность к дополнительному обучению по своей специальности (55,6 против 33,3%), к обучению новой специальности (43,6 против 40,0), а также к более самостоятельной и ответственной работе (51,3 против 34,6%) и к территориальной мобильности (21,3 против 11,2% среди мужчин), если бы это потребовалось для трудоустройства.
Адаптированность сельских женщин к новым социально-экономическим условиям. В качестве индикаторов, характеризующих успешность адаптации, по имеющейся информации рассматривались:
- субъективная оценка освоенности в новых условиях;
- отношение к проводимым реформам;
- личные шансы на улучшение материального положения;
- удовлетворенность жизнью;
- удовлетворенность работой.
Субъективное мнение об освоенности в новых экономических условиях. Неравенство адаптивных способностей и возможностей, различия в умении преодолевать существующие социальные барьеры обусловили низкий уровень освоенности в новых экономических условиях как всего сельского населения, так и сельских женщин. Для анализа были выделены пять групп освоенности: “вполне освоились”, “освоились частично, но со временем могут освоиться”, “освоились частично и вряд ли освоятся полностью”, “не освоились, но могут освоиться”, “совсем не освоились и вряд ли когда-нибудь освоятся”.
Самую многочисленную группу (36,4%) составили те, кто “не освоился вовсе или частично и вряд ли освоится полностью”, при этом доля неадаптированных женщин здесь несколько выше мужчин (39,4 против 34%), а среди полностью освоившихся доля женщин, напротив, несколько ниже (10,2 против 14,3%). Среди других групп освоенности гендерных различий не наблюдалось. Примерно каждый пятый сельский респондент оптимистично оценивает свои шансы освоиться в новых условиях в перспективе. Каждый десятый респондент затруднился оценить степень своей адаптированности (освоенности) в новых экономических условиях. При этом доля мужчин и женщин среди них была примерно равной.
Предшествующие исследования проблем адаптации женщин к рыночным преобразованиям в России также показали, что женщины, судя по их самооценкам, осваиваются к новым социально-экономическим условиям гораздо медленнее мужчин. В начале 90-х годов, когда рыночные преобразования в стране только разворачивались, “женщины заметно труднее и медленнее встраивались в рынок”. Так, среди опрошенных женщин доля “консерваторов” была в 1,5 раза выше по сравнению с мужчинами (45% против 30% соответственно), а доля “реальных рыночников”, напротив, – втрое меньше (3% и 9%). Среди женщин в два раза меньше оказалась и доля “потенциальных рыночников” (9% и 16%) [24, с. 22].
Отношение к проводимым реформам. Проведенные ранее исследования выявили существование взаимосвязи между адаптированностью и отношением к проводимым реформам. Так, Е.Н. Сметанин в своем исследовании разделил респондентов на 3 типа в зависимости от степени адаптированности и пришел к заключению, что лица с высокой степенью адаптации однозначно считают реформы необходимыми и полезными. Лица с низкой степенью адаптации пессимистично воспринимают экономические преобразования. Лица со средней степенью адаптации от хорошо адап-тированных отличаются большей критичностью в оценке реформ [57]. Исходя из этого можно предположить, что отношение к реформам может служить косвенным показателем адаптированности индивида к новым социальным реалиям.
По имеющейся информации мы смогли выделить несколько индикаторов, характеризующих отношение сельского населения к современным аграрным реформам. Среди них: отношение к частной собственности, в том числе на землю, ее купле-продаже, ориентации на гарантированный заработок, к расслоению общества на бедных и богатых и др. (табл. 6.7).
Из приведенных данных следует, что женщины по сравнению с мужчинами более болезненно реагируют на разделение общества на бедных и богатых, более осторожны в отношении частной собственности на землю и ее купли-продажи. Кроме того, женщины по сравнению с мужчинами в большей степени ориентированы на гарантированные, хотя и небольшие заработки. На наш взгляд, это обусловлено неуверенностью сельских женщин найти свое место в рыночной экономике. Больше половины женщин считают, что за годы реформ ухудшились их возможности найти постоянную работу или работу по специальности. Три четверти сельских респонденток убеждены в том, что реформы лишили их возможности хорошо зарабатывать, 41% – проявлять свои способности, знания, инициативу. Более одной трети женщин считают, что в настоящее время им стало труднее отстаивать свои трудовые права и интересы. В таких условиях примерно 37% сельских женщин согласились бы вообще не работать, если бы им платили пособие по безработице, достаточное для безбедной жизни.
Барьеры адаптации. Адаптация населения к экономическим условиям происходит под воздействием большого числа социальных факторов – как препятствующих этому процессу, так и стимулирующих его. Природа этих факторов достаточно разнообразна. Специалисты выделяют три группы факторов: социально-психологические, статусные и социетальные. К первым относятся особенности характера, воспитания, социально-психологические черты. Они не изменяются в одночасье и, естественно, определяют скорость усвоения населением новых рыночных ценностей и стандартов поведения, социальные издержки адаптации. Статусные факторы включают особенности социально-экономического и социально-демографического положения, что обусловливает неравенство стартового потенциала для вхождения в рынок и, в конечном счете, формирует разные возможности для успешной адаптации к быстро меняющейся социальной среде. И, наконец, социетальные факторы – особенности социально-экономического и политического положения в стране, избранная властными структурами стратегия и тактика осуществления рыночных реформ – также в значительной степени определяет темпы, характер и успешность протекания адаптации [24, с. 18–19].
Среди барьеров адаптации, отмеченных сельскими женщинами, чаще других назывались такие особенности социального положения: неподходящая профессия, неважное здоровье, большое число иждивенцев, отсутствие средств (53% ответов), экономическое и политическое положение в стране (41%). Каждая десятая женщина считает, что ей в наибольшей степени мешают освоиться в новых экономических условиях черты характера, не соответствующие требованиям рынка. Среди них назывались отсутствие жесткости, бойцовских качеств; недостаток деловой хватки, предприимчивости; неуверенность в своих силах, успехе, удаче; боязнь крупных перемен, а также излишняя честность, порядочность, принципиальность. Примерно 40% женщин считает, что им ничто не мешает освоиться в новых условиях.
В целом же можно отметить, что женщины значительно реже мужчин ссылаются на внешние обстоятельства, препятствующие освоению в новой социально-экономической обстановке, и чаще – на собственные социально-психологические и статусные характеристики.
Характерно, что существенных различий в оценках равенства возможностей для достижения жизненного успеха на селе у мужчин и женщин не выявлено. Более половины сельских респондентов (69% мужчин и 66% женщин) оценивают эти возможности как равные. Однако примерно каждый пятый сельский респондент считает, что сельские женщины имеют меньше таких возможностей, а каждый десятый, напротив, убежден в обратном.
Удовлетворенность работой и жизнью. Интегральным показателем, характеризующим успешность адап-тации к изменяющимся условиям, может служить удовлетворенность работой и жизнью. По самооценкам респонденток, примерно половина из них довольны своей нынешней работой, одна треть – удовлетворены лишь частично, полностью не довольны – примерно пятая часть. В условиях депрессивного рынка труда сельские женщины вынуждены удовлетворяться имеющейся работой, несмотря на те ущемления, которые они испытывают во время работы, как по условиям найма, так и по оплате труда.
Низкий уровень жизни, воспринимаемый большинством населения (72% ответов) как несправедливый, является одной из причин низкой удовлетворенности собственной жизнью сельским населением, ностальгии по прежним временам. По данным нашего опроса, примерно половина (47%) сельских жителей ощущает тревогу за будущее своих детей и внуков, 41% – беспокоит угроза нищеты, бедности, пятую часть сельского населения беспокоит невозможность получить или дать образование своим детям из-за ограниченности материальных возможностей семьи, каждый десятый – испытывает угрозу потерять работу, стать безработным. Причем чувство тревоги женщины испытывают значительно чаще, чем мужчины. Среди опрошенных не испытывают чувство тревоги 12% мужчин и лишь 3% женщин.
Все это вызывает ностальгические чувства по прежним временам. На вопрос о том, что бы они хотели сохранить из прошлого, из той жизни, которая была до начала реформ, сельские респонденты назвали стабильность, социальные гарантии, отсутствие безработицы, регулярную выплату заработной платы, отсутствие инфляции. Каждый пятый сельский респондент хотел бы вернуть всю прежнюю жизнь (табл. 6.8).
Таким образом, в условиях реформ сельские женщины оказались наиболее незащищенной социальной группой. Несмотря на это и среди сельских женщин формируется когорта, готовая (пусть на когнитивном уровне) быть свободной, независимой в хозяйственной деятельности и нести полную экономическую ответственность за свою деятельность (37%), открыть собственное дело (52% ответов), работать на частном предприятии (66%). Примечательным является тот факт, что только 18% опрошенных сельских женщин согласились бы стать фермерами, а три четверти выразили свое твердое несогласие заниматься самостоятельным сельскохозяйственным трудом на собственной ферме.